Письмо Аркадия Аверьяновича

Добрейший Сергей Александрович. Пробыв девять дней на выставке, мы с Корнеем Филипповичем и Городецким возвратились в Москву.

С пятого августа начались наши занятия. Всем нам троим Степан Васильевич дал сначала одного общего учителя, подростка лет шестнадцати, а потом, спустя неделю, еще по учителю каждому отдельно. Обязанность первого учителя – учить нас петь правильно все упражнения по тетрадке Альбрехта, а последние должны сообщать нам теорию гармонии и учить нас играть на рояле.

Играем мы по партитуре Степана Васильевича литургию и всенощную. Кстати про наших господ учителей. Им нельзя отказать в знании того, что поручено им преподавать нам, тем более что к нам приставлены лучшие ученики, но у них большой есть недостаток, а именно тот, что в их занятиях с нами нет никакой системы. Один учит своего ученика тому, а другой в то же самое время сообщает совершенно
иное.

Мой учитель, например, заявил мне, что мы теорию гармонии, насколько мне нужно знать ее, прошли, хотя за эти 5 дней, которые он занимался со мною, я узнал не больше нескольких аккордов. Вместо того чтобы им руководить нами, выходит наоборот. Мы сами должны говорить им, чем следует им заниматься с нами. С нашими учителями хорошо заниматься человеку, уже знакомому несколько с теориею.

Впрочем, надо сказать, за последнее время мы со своим учителем стали лучше понимать друг друга. Степан Васильевич очень занят своим делом; посещает нас редко, так, между дел, и то на несколько минут; при этом он нас всегда пугает своим экзаменом, который сделает нам при нашем отъезде. Занятия в Синодальном училище еще не открылись, но спевки бывают довольно часто. Мы их с удовольствием посещаем. Ходим слушать Синодальный хор и в Успенский собор. Часто еще посещаем Страстной монастырь; там поют тоже великолепно. В свободное время от занятий знакомимся с Москвою.

По праздникам посещаем вечерние спектакли в театре Корша. Так как в театре всегда остаются свободные места, то нам их, как сельским учителям, по просьбе Николая Петровича Корш уступает даром. Николай Петрович пробыл в Москве от пятнадцатого по двадцатое августа. На обратном пути с выставки был в Москве и о. Александр со своими учительницами. Вчера, 31 августа, у Степана Васильевича встретили Феодосию Терентьевну Молоденкову.

Она была на выставке, Теперь остановилась в Москве и пробудет здесь до пятнадцатого сентября. Мы думаем пробыть тоже не далее как до половины сентября; во-первых, потому, что к этому времени в Синодальном училище откроются занятия, учителям нашим самим надо учиться, а во-вторых, и мы уже устали, нужно хотя несколько дней отдохнуть и приготовиться к занятиям в школе. Но самое главное, что заставляет оставить Москву, – это материальная сторона.

Моих денег у Вас за тот год осталось, кажется, пятьдесят один рубль; так будьте настолько любезны, Сергей Александрович, пришлите мне из них сорок, так как я должен уплатить шесть рублей долгу, а на остальные куплю или теплое пальто, если будет холодно ехать, или же куплю другой необходимый костюм. Письмо, которое будет адресовано к моему отцу, покорнейше Вас прошу, Сергей Александрович, отправить при первом случае. В нем я назначаю срок выезда за мною в Ржев. Потрудитесь передать от меня мое нижайшее почтение отцу диакону.